Марина Гершенович. ОН

Когда бы он кому-нибудь был нужен,
стареющий, больной, он был бы дружен
с известьем, что принес ему гонец
или с самим собою, наконец.

Сезон дождей пришел на смену лета.
В доставленном конверте часть ответа,
последняя страница, первой нет —
письмо промокло, и разбух конверт.

И пальцами двумя, брезгливым жестом,
он держит то, что было общим местом
на слипшихся страницах; восемь строк
от разрушений случай уберег.

В них что-то есть. Отчаянное что-то.
Попытка оттянуть сведенье счетов
или свои счета свести к нулю…
Под датой, неразборчиво: «люблю».

Еще два-три вопроса о здоровье,
на что, ответ затеяв, даже бровью
не поведет, солгав: «здоровье есть» —
тот, чей лимит на жизнь исчерпан весь.

Он здесь, в глухом краю, родном отчасти,
в густом дыму давно минувшей страсти,
под крики птиц, кочующих на юг,
безгрешно коротает свой досуг.

Забытый всеми, но непобежденный,
последнею наградой награжденный,
не то, чтобы желанной, се ля ви,
но той, что остается от любви.